вторник, 12 июля 2016
Фэндом: Ориджиналы
Пэйринг или персонажи:
Нэйт/Лир
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш(яой), Романтика, Омегаверс, PWP, Учебные заведения
Предупреждения: нецензурная лексика
- Вы в ловушке, - сказал омега, едва разжимая губы.
- Я же сам видел, как вы приняли три таблетки. Сильнее стать не должно
было. Что происходит? - прерывисто ответил альфа. По его телу пробежали
первые импульсы и заставили содрогнуться.
Галлахер склонился над ним, открывая влажный рот и выталкивая все три таблетки языком.
Лир с трудом разлепил глаза. В комнате было тихо и темно. На него
приятно давила тяжесть тёплого крепкого тела. Преподаватель спал на нём,
так и не вытащив член и зарывшись лицом в его волосы. Галлахер, ощущая в
себе мягкий ствол, судорожно вздохнул: желание пробежало по телу
обжигающей волной. Он начал быстро выдыхать через нос, подаваясь бёдрами
вперёд. Член спящего альфы мгновенно напрягся, а его хозяин что-то
невнятно пробубнил сквозь сон. Желание было слишком сильным, Лир широко
раздвинул губы, обнажая зубы и шипя, начал двигать бёдрами быстрее.
Профессор открыл глаза, нащупал лицо мальчишки и тут же ответил на
его движение быстрыми толчками. Он поднялся на колени, утягивая за
собой Галлахера так, чтобы тот сел ему на ноги. Лир обхватил его всеми
четырьмя конечностями и с неистовой страстью впился в рот преподавателя
неловким, но жадным поцелуем. Они сталкивались языками, будто борясь, у
обоих перед глазами метались ослепительные вспышки.
МакТавиш прижимал голову парня к себе сильнее, резко двигая
бёдрами, пока омега и сам успешно и жёстко скользил по его возбуждённому
до каменного состояния члену.
- Хочу тебя, хочу, - хрипел Лир ему в рот, забыв, где он и с кем он.
- Болтун несчастный, - шипел в ответ альфа, обхватывая парня за
плечи и с силой опуская на себя, отчего бёдра Галлахера чуть
содрогались. Мужчина отпускал его на время, позволяя двигаться самому, а
затем снова мучил обездвиживанием.
- Сильнее, ещё сильнее...
Они не услышали, как заскрипел ключ в замочной скважине, как
зазвучали тихие шаги по полу. Не заметили, что в коридоре включился
свет…
Тёмная тень застыла в проёме спальни. Лир, насаживаемый
преподавателем, будто на вертел, задыхаясь и хрипя, содрогаясь и шепча
имя своего любовника, первым заметил краем глаза непонятный силуэт.
В проёме с открытым ртом стоял молодой незнакомый омега. У Лира не
хватало концентрации, чтобы разглядеть его всего, но он сразу что-то
понял для себя.
Профессор покрывал поцелуями его грудь и живот, а Галлахер чуть
отклонился корпусом назад, чтобы лучше видеть растерянного посетителя.
«Наверное, это его дружок».
- Так вот, чем ты так занят в выходные…. Так занят, не берёшь трубку, - прозвучал дрожащий голос.
Альфа не остановил толчков, не перестал вбиваться в течного омегу,
но голову поднял, скользнул мутным взглядом по пришедшему…
- Джесси, - хрипло прошептал он, глядя на своего парня, что
медленно скатывался по стеночке на пол. Но у профессора не было сил
противиться своей природе.
Лир ухмыльнулся, глядя на несчастного омегу. Он облизал средний
палец и показал Джесси фак, отчего тот резко подскочил и вылетел прочь
из квартиры, хлопнув дверью. Галлахер умудрился расхохотаться даже
будучи в таком состоянии.
Последний жест парня не ускользнул от альфы. Он разозлился: на
себя, на него, на Джесси, что пришёл. Злоба захлестнула его.
- Ты что творишь? – скидывая с себя Лира, рявкнул он и посмотрел
на третьекурсника таким взглядом, что даже улыбка сползла с лица
дрянного парня.
Альфа схватил его за горло и вжал в подушку, никак не реагируя на то, что мальчишка вцепился ногтями в кисть его руки.
Первая звучная пощёчина прожгла щёку омеги, вторая заставила содрогнуться всё тело, а третья так и не долетела до него.
- Будете бить меня, профессор? – Едко прошипел Лир, чуть не плача,
и альфа выдохнул, поняв, что творит. Он разжал ладонь и накрыл омегу
своим телом, тяжело дыша, осыпая поцелуями его горящее от ударов лицо.
Мужчина ласкал его, а мгновенная ярость утекала, как вода в песок.
Растворялась в неистовой нежности.
- Нет, не буду бить, - шептал он. – Прости.
И он снова овладевал Галлахером, не замечая, как тот победно
скалится. Лир отвечал альфе с той же страстью и неистовством, он ласкал
его, забыв обо всём.
Оба пришли в себя лишь на четвёртые сутки. Течка закончилась. За
это время они прерывались на несколько часов только дважды. Оба были
измождены, усталы, но истома не проходила.
Лир осознал, насколько был самоуверен, оценивая все полученные за
эти дни трофеи и чувствуя ломоту в каждой мышце своего тела. Кроме того,
от внушительного члена альфы, у него изнутри всё ныло и горело, но он
мужественно претерпевал эти мучения, ведь они не идут ни в какое
сравнение с наслаждением, пережитым за эти три с половиной дня.
В голове был белый лист. Галлахер старательно мылся в душе
профессора. Намыливался, пошикивая, если, вдруг сильнее, чем надо,
задевал какой-нибудь неловкий синячок или ссадину. Альфа в порыве
страсти вовсе не отличался кропотливостью и аккуратностью, какая была
присуща юристу обычно.
- Так старательно смываешь с себя мой запах? – омега услышал хриплый голос над ухом.
- Нет, я просто…
Ладони обхватили его лицо и повернули. Профессор жадно и властно
впился в его рот. Лир ничего сообразить не успел, как им овладели прямо в
душе, прижав животом к кафельной стене.
- У меня же… - задыхался он на каждом толчке. – У меня же.. Те.. Течка… Кончи.. Лась…
Вжимаясь ладонями в стенку, мальчишка содрогался и стонал.
- И что теперь? – прошептал альфа, сжимая его волосы у корней, совершенно не смутившись.
*
Лир застёгивал рубашку на преподавателе, сидя возле него на коленях.
- Завтра с зачёткой в триста десятой, в пятнадцать тридцать? – спросил он ровным голосом.
- Да, - кивнул мужчина, застёгивая ремень на брюках. Им обоим пора было ехать в академию.
Галлахер понятия не имел, чего теперь ждать от профессора. Его
лицо снова стало прежним – непроницаемой маской безразличия, и смотрел
он будто сквозь него. Будто и не было этих дней беспрерывного траха.
Будто не он был тем альфой, что владел им по десять часов подряд.
- А в четверг с паспортом.
Лир непонимающе уставился на альфу.
- Ч-чего? На отчисление?
- С паспортом, - повторил МакТавиш. – В ЗАГСе в одиннадцать.
- Ч-чего? – снова спросил Лир, совершенно не понимая, что это за слова такие. Странные у профессора шутки.
- А ты думал, я тут в куклы с тобой играю? Повторяю. В среду с
зачёткой в триста десятой аудитории. А в четверг – с паспортом в ЗАГСе.
Ничего не перепутай. Это не обсуждается.
Лир аж оторвал последнюю пуговицу с рубашки, да так и застыл с ней в руке.
«Вот теперь я попал. Dura lex, sed lex».
Пэйринг или персонажи:
Нэйт/Лир
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш(яой), Романтика, Омегаверс, PWP, Учебные заведения
Предупреждения: нецензурная лексика
- Вы в ловушке, - сказал омега, едва разжимая губы.
- Я же сам видел, как вы приняли три таблетки. Сильнее стать не должно
было. Что происходит? - прерывисто ответил альфа. По его телу пробежали
первые импульсы и заставили содрогнуться.
Галлахер склонился над ним, открывая влажный рот и выталкивая все три таблетки языком.
Песня, настраивающая на нужный лад: Katy Perry – E.T. (Rock Remix by Downstait)
DURA LEX, SED LEX*(лат.) - Закон суров, но он закон.
Часть I
Обычно, омеги в дни «икс» сидят дома, накачанные таблетками. Все
нормальные омеги так делают, спроси любого. Но Лир Галлахер почему-то
смотался из общежития на ночь глядя.
Лир мчался на своём новеньком «Субару» по вечернему городу, открыв
окно. Сильный ветер трепал его длинные волосы, а на лице парня застыла
самодовольная улыбка. Он то и дело поглядывал в зеркала, следя за
дорогой, пока ещё был способен сосредоточиться. В салоне гремела
будоражащая музыка. Омега жевал жвачку, которую периодически вытягивал
изо рта, растягивал и запихивал обратно - давняя дурная привычка.
«Ну что ж, профессор. Я разыграю свою последнюю карту, что у меня
ещё осталась. Против неё у Вас приёма не найдётся». - самодовольно
хмыкал он себе под нос. Омега вёз реферат профессору МакТавишу домой.
Дедлайн был сегодня, а передать он через однокурсника на сегодняшнюю
лекцию якобы не смог. И прийти тоже, - по весьма уважительной причине,
кстати говоря. Но, надо успеть сдать его именно сегодня. Уже через
несколько дней экзамен, причём один и тот же в четвёртый раз, - с
комиссией по отчислению. МакТавиш ясно дал понять, - не будет реферата,
не будет ничего.
Лир буквально сходил с ума от профессора, особенно, когда тот
смотрел на него своими полупрозрачными глазами и, казалось, впивался в
самую душу. И, несмотря на ореол сгущающихся туч над головой,
третьекурсник забывал, как дышать и начинал ёрзать на стуле. Это
будоражило: заставляло сознание упиваться мыслями о строгом альфе.
Девятнадцатилетний парень-омега привык всегда добиваться желаемого, но
ничего он так отчаянно не хотел, как заставить этого непроницаемого,
холодного, бесстрастного профессора потерять своё лицо, обнажить
звериную сущность. Лир смотрел на его широкие кисти рук с проступающими
венами и нервно облизывался. «Интересно, каково это – быть сжатым в его
объятьях?» МакТавиш был высоким и крупным широкоплечим мужчиной статной
выправки. «Наверное, он служил в армии или…» Галлахер любил
пофантазировать на тему личной жизни профессора. Ему нравились чёрные,
воронова крыла, прямые волосы альфы, всегда зачёсанные назад и
зафиксированные едва заметным обручем. На лекциях по гражданскому праву
будущий юрист витал в облаках.
Галлахер резко затормозил под самым козырьком подъезда, заезжая на
бордюр, и вышел из машины с рефератом под мышкой. Поглядев в боковое
зеркальце, парень провёл пальцем по уголку губ; сам себе подмигнул,
обнажив ровный ряд белых зубов в улыбке, и поспешил в квартиру
профессора.
Нэйт МакТавиш пил чай, читая новое издание гражданского кодекса.
Он ожидал звонка в дверь. Студент Галлахер попросил привезти реферат
домой, ведь такая дурацкая ситуация получилась. Течка – уважительная
причина не посещать занятия. А на волне всплесков гормонов можно вообще
всё на свете забыть, даже приняв таблетки. Преподаватель всё понимал.
Такое случалось, хоть и среди его учеников омег - по пальцам
пересчитать.
МакТавиш был альфой, что редкость в этой профессии, как раз по
причине самоконтроля. Связь преподавателей и студентов в принципе
запрещена уставом, но это не мешало статистике подтверждать основное
правило – альфы не должны работать с омегами. Однако, профессор
гражданского права – особый случай. Несмотря на то, что он половозрелый
альфа тридцати двух лет, в его практике казусов не случалось и не
планировалось. Это один из жесточайших профессоров, который наводил на
студентов разве что ужас. Его пронизывающий жёсткий взгляд в мгновение
ока делал даже из самого разносного потока безропотных оленят.
Зачёты и экзамены у него – являлись сущей пыткой для студентов.
Мужчина требовал абсолютного знания своего предмета, - его нельзя было
разжалобить или поймать на человеческом факторе. Мало кто вообще желал
бы остаться с ним наедине. И так было до определённого момента, пока два
с половиной года назад в юридической академии не появился Галлахер. Лир
Галлахер.
Никогда прежде МакТавиш не сталкивался с такими настырными
омегами. Конечно, в его практике случались прецеденты с влюблённостями,
но никто никогда не решался, - ни приблизиться к профессору, ни передать
записку, ни, тем более, запрыгнуть на преподавательский стол, что,
собственно, Лир и сделал на втором курсе.
Альфа не мог допустить тёмного пятна на своей репутации.
Мужчины-альфы редко входят в преподавательский состав. По большей части
работать со студентами идут беты. Поэтому, сколько бы он ни трудился в
этой области – останется на птичьих правах. Его выгонят из университета и
навсегда закроют доступ в любой другой, если на него падёт хотя бы
малейшее подозрение. С наглым омегой пришлось действовать жёстко и
молниеносно. Профессор объяснился с ним самым официальным тоном и
заверил, что мальчишка вылетит из ВУЗа в одно мгновение, если осмелится
сотворить нечто подобное ещё хоть раз. МакТавиш популярно объяснил, что
совершенно не интересуется своими студентами. Ни в каком виде.
Лир не признавался ему в любви, - он просто нагло пялился на
мужчину, постоянно вытягивая изо рта жвачку и заталкивая обратно. С его
лица не сходила ухмылка даже в тот момент, когда профессор прожигал его
тем самым взглядом своих прозрачно-голубых глаз, от которого даже
преподаватели впадали в панику. Он просто спросил:
- Профессор, Вы что, бета?
Но даже от такой наглости прочная непроницаемая маска на лице юриста не дала трещину.
- У Вас красивые руки, профессор, - продолжал омега, проигнорировав речи об отчислении. – Вам кто-нибудь говорил об этом?
Парнишка дерзко поигрывал ногой в миллиметре от преподавателя, но,
не задевая даже ткани брюк. Лир – провокатор. Этот студент не отличался
большими способностями, а его поведение требовало корректировки.
- Покиньте кабинет, - произнёс профессор ледяным тоном, и студент
легко спрыгнул со стола. Его длинные волосы коснулись щеки
преподавателя, свежий запах молодого омеги ударил в нос, но мужчина и
бровью не повёл.
После этого случая, Галлахер не приближался к юристу, но не
собирался избегать его. Наоборот, одаривал широчайшими улыбками;
преподаватель, порой, спиной чувствовал взгляд этих демонически-тёмных,
игривых глаз.
А когда парень сдавал работы, неизменно наклонялся к столу так
низко, чтоб через распахнутый ворот рубашки проглядывались тонкие
выпирающие ключицы. Ухмылялся при этом так, чтобы только МакТавиш мог
видеть развратный изгиб рта и пьянящий взгляд блядских глаз. Парень умел
привлечь к себе внимание. Но, ни разу альфа не покосился на смуглые
запястья или родинку над верхней губой; не скользнул по светлому пушку
на руках; никогда он не представлял этого омегу даже в своих фантазиях.
Конечно, нет. Никогда.
- Профессор, у меня есть вопрос, - мурлыкал студент низким
голосом, склоняясь над столом, роняя длинные пряди светло-каштановых
волос на свою работу, заправляя выбившийся на лицо локон за ушко, и
начинал вещать по делу. Конечно, альфа считывал все эти невербальные
знаки. Естественно, он замечал изящество этого омеги, подобного молодому
оленю на пороге зрелости. Он был слегка угловат, но полностью
пропорционален, хорошо сложен: острые плечи, плавные линии тела, вечно
туго обтянутый тканью штанов зад; вьющиеся волосы, что мягкими волнами
спадали к пояснице, будто подчёркивая грациозность и стать этого юного
тела. Но никогда профессор не скользил по нему взглядом альфы. Граница преподаватель-студент была абсолютной.
Несмотря на утонченность в движениях и манере одеваться, Лир был
до умиления неряшлив: ворот постоянно наперекосяк и небрежно закатанные
по локоть рукава; ткань рубашки вечно выбивалась из-под тугого ремня и
свисала треугольником, подрагивающим от движений мышц живота.
Рот, очерченный тонкой молочной полосой, чуть приоткрытый в
недоброй усмешке; верхняя губа тоньше нижней. А ещё у него была привычка
облизываться, обнажая зубы. И вечные черти в бесовских глазах.
«Где его носит? Уже на две минуты опаздывает».- мысленно ворчал
альфа. Преподаватель понимал, что какое-то время Галлахер проведёт в его
квартире, пока он будет проверять работу, и это уже заранее раздражало.
Опять начнёт свои игры. Тем более, у него сейчас течка. Надо
расправиться с этим как можно скорее. Хоть бы на комиссии он провалился и
вылетел, наконец. Хотя, какая, ему-то, - МакТавишу, разница?
В дверь всё-таки позвонили: требовательно, но только один раз, и альфа одобрительно хмыкнул.
На пороге стоял третьекурсник, чуть опустив голову, скрывая тем самым глаза.
- Вы опоздали, Галлахер, - констатировал юрист.
«Вот зараза, всё равно придрался. Буквоед несчастный». - подумал парень, не пошевелившись.
- Извините меня, профессор, - сказал он соответствующим своему смиренному виду тоном.
- Проходите.
Студент зашёл в логово преподавателя и огляделся по сторонам.
Квартира была пропитана профессорским духом. Кругом книжные стеллажи,
всё завалено талмудами с потолка до пола. Парень закатил глаза, пока
мужчина закрывал дверь.
- Вам в гостиную, налево, - хозяин дома оглядел омегу, который
выглядел не совсем обычно, - более аккуратно, что ли. Волосы даже не так
растрёпаны. Он знал о том, что сейчас у омеги течка, но запах не ощущал
совершенно. Третьекурсник хорошо зарядился таблетками.
Парень разулся и поспешил в указанном направлении. Там он в
нерешительности застыл между креслом и диваном, всё ещё с опущенной
головой.
«Омеги всегда так под таблетками. Как пришибленные, и будто чего-то боятся».
- Садитесь, Галлахер. Работу на стол, сами в кресло, - строгим профессорским тоном проговорил он.
Лир всё ещё не поднимал на него своих глаз. И это было хорошо.
Мужчина сел напротив: взял реферат, ловко выдернул его из файла,
провёл большим пальцем по внутренней стороне губы и отсчитал количество
страниц.
- Восемнадцать листов. Вы превзошли самого себя.
Он пробежался глазами по титульному листу, оценив оформление;
просмотрел план и погрузился в чтение первой главы. И не видел, как
Галлахер отклонился в кресле, расслабился и сцепил ладони на животе, но
почувствовал внимательный взгляд омеги, который пристально изучал его.
- Я старался, профессор, - тихо сказал Лир, закидывая ногу на ногу.
Альфа не видел, как в уголках губ студента зарождалась недобрая ухмылка; как ямочки на щеках обозначались всё чётче.
- Хотите чай? – не поднимая головы, поинтересовался юрист.
- Не откажусь.
- На кухне есть чайник. Заварка рядом с ним. На две чашки.
Он поднял голову, сталкиваясь взглядом с Лиром. «Что за блядские
глаза всё-таки у этого омеги? Должен же бояться. Они всегда боятся в дни
своей слабости. Так, какого чёрта он с такой уверенностью смотрит на
меня?» - пронеслось у него в голове. Профессор заметил улыбку, полную
странной решимости, что так и прилипла к этой смазливой мордашке.
- Справитесь? – спросил он.
- Да, профессор.
Лир всегда произносил слово "профессор" со странной
застенчивостью, но, в тоже время, с придыханием. Парень поспешил выйти
из гостиной, без труда нашёл кухню и завозился там с водой и чайниками.
Тем временем, МакТавиш погрузился в изучение работы. Он не мог
допустить поблажек или халтуры ни при каких условиях. В университете все
учащиеся равны. А сам он требователен и, в первую очередь, – к себе.
Иначе, с чего бы ему пускать в свой дом студентов, тратить личное время
на работы, решая таким образом, их ученические проблемы?
Он слышал кипение чайника на кухне, когда переворачивал четвёртый
лист. Нэйт неосознанно расслабил галстук на шее. Почему-то ему
становилось душно. Он недавно вернулся из университета и ещё не
переоделся.
Через несколько минут в комнату вернулся Лир и поставил чашки на
стол так, чтоб не задеть работу. Снова опустился в кресло напротив
преподавателя и стал увлечённо разглядывать свои ногти. Альфа чуть
тряхнул головой, даже не заметив этого. МакТавиш краем глаза глянул на
омегу, который наблюдал за ним из-под бархатно-чёрных ресниц. Галлахер
видел, как расширились зрачки профессора. "Я всё правильно рассчитал".
Нэйт расстегнул пуговицу воротника, всё ещё сосредоточенно глядя в
текст реферата. Лир пошевелился в кресле, тряхнул волосами, зарылся в
них пальцами и стал, от нечего делать, прореживать пряди. Едва ощутимый
скупой ветер донёс до чувствительных рецепторов альфы слабый запах
течной омеги. Он на мгновение растерялся и поднял глаза на парня. Тот,
как ни в чём не бывало, уже стоял у стеллажа и разглядывал корешки книг.
- Вы давно принимали таблетки? – не будь он Нэйтом МакТавишем, его голос дрогнул бы.
Мальчишка резко обернулся и удивлённо распахнул глаза, прижав
ладони к щекам. Галлахер едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, но
доиграл свою роль до конца.
- Господи, простите! Несколько часов назад принимал, я думал...!
- Быстро примите, - юриста едва ли не прошиб холодный пот. – Живо, сию минуту.
Он говорил обычным тоном, смотрел равнодушно, но в глухом баритоне
появилась новая, странная, необычная нотка. Лир затрепыхался весь,
похлопывая себя по карманам, округляя глаза и изображая близость к
истерике. Он, наконец, нашёл свои таблетки и быстро засунул в рот три
штуки сразу.
Преподаватель в это время ходил по квартире, открывая окна в каждой комнате.
- Простите, - снова взмолился омега. – Вы же не выгоните меня на улицу?
МакТавиш окинул его взглядом убийцы и процедил сквозь зубы:
- Нет. Если с вами что-то случится, я буду отвечать головой.
- М-можно я… Воспользуюсь Вашей ванной, профессор? Мне необходимо…
- Конечно.
- Душем, профессор. Пока таблетки подействуют… Я должен попытаться смыть…
- Я понял. Скройтесь. Возле раковины в шкафу возьмите любое полотенце. Там чистые.
Как только студент исчез в дверях, альфа кинулся к окну, пытаясь
наглотаться свежего воздуха. Его кровь уже среагировала на этот,
начавший проступать, запах. Альфа стиснул зубы и закрыл глаза.
«Убить мало. Какого? Больше никогда. Зачёт перенесу, экзамен, или
позволю отчислить, но никогда не пущу в дом течного омегу. Хоть под
целой пачкой таблеток».
Он провёл руками по лицу, продолжая дышать открытым ртом. Его
отпускало. Запах набирал силу постепенно, пока действие таблеток
отступало, поэтому не вызвал сильной реакции, но преподавателю и этого
хватило. Подобное безобразие непозволительно. Никакой угрозы для
студента быть не должно, даже если это чёртов Лир Галлахер!
Омега провёл в ванной минут десять. Юрист вернулся к реферату, но с трудом концентрировался на строчках.
«Надо отправить его домой как можно скорее».
Он услышал тихие шаги босых ног по полу. Запах ударил в нос с новой силой, в висках застучало. Альфа сглотнул.
«Они что, не действуют?»
Он медленно поднял глаза на Лира и ему стало плохо. Омега стоял
перед ним весь мокрый, в одной лишь рубашке, и то распахнутой, да в
трусах. На губах его прочно закрепилась полная самодовольства усмешка.
Альфа в очередной раз выдохнул. Перед глазами мутилось. Он видел, как по
этой медовой коже стекают прозрачные капли. Запах кружил голову раза в
три сильнее, чем десять минут назад. Лир медленно прошёл мимо него и
закрыл окно.
- Вы в ловушке, - сказал он, едва разжимая губы.
- Я же сам видел, как вы приняли три таблетки. Сильнее стать не
должно было. Что происходит? - прерывисто ответил альфа, по его телу
пробежали первые импульсы и заставили содрогнуться. Пальцами он
вцеплялся в обивку подлокотников, пока его пах наливался огнём.
Галлахер склонился над ним, открывая влажный рот и выталкивая все три таблетки языком. Они упали преподавателю на живот.
- Вы что творите, Галлахер? – прошипел альфа, пытаясь совладать с собой.
Лир обнажил ровный ряд зубов и провёл по ним языком.
- Вы хоть понимаете, что делаете? - МакТавиш тяжело дышал,
вжимаясь в спинку кресла, неотрывно глядя на это полуобнажённое чудовище. Зрачки альфы, чуявшего течную омегу, расширились; лицо покрылось красными пятнами от напряжения.
- Вы не хотели по-хорошему, профессор. А я всегда добиваюсь то,
чего хочу, - чуть дрожащим голосом проговорил студент. Его дыхание
учащалось. – Я ведь люблю Вас…. – добавил он игриво.
- Думаете, у меня есть причина сию минуту не вышвырнуть вас из
квартиры? – прорычал мужчина, силясь подавить собственную природу и
мыслить адекватно.
- Вы становитесь альфой, - радостно, но напряжённо улыбнулся
парень и склонил голову набок. – Я не смогу сопротивляться, даже если
захочу. Вы можете выкинуть меня хоть в окно. Только Вы не сделаете
этого, правда...Профессор? - Лир издевался.
Альфа ясно видел, как по внутренней стороне бёдер этой сволочи
стекают капли смазки. Уже сейчас в штанах было невыносимо тесно, а течка
ещё не вошла в полную силу, таблетки сдерживали преподавателя и
студента последние минуты, если не секунды.
- А кем, ты думал, я являюсь, когда шёл сюда с этим планом? Ты
подстроил ситуацию. А теперь скажи мне: твой маленький, хитрозакрученный
мозг дал тебе представление о том, что тебя ждёт?
- О, мы перешли на ты! – Вселенский махинатор всплеснул руками. -
Да будет Вам! Неужели думаете, что в свои девятнадцать я девственник?
- Медаль тебе. За смелость. Ты, конечно же, проводил течку с
альфой? – Рыкнул мужчина, сорвавшись с места и приблизившись к омеге,
нависая над ним орлом. Всё его тело уже горело от желания, и он понимал,
что сможет говорить ещё минуты две максимум. Открывать окно бесполезно.
Заставлять его глотать таблетки тоже. Теперь всё бесполезно. Точка
невозврата пройдена.
- Нет, - честно ответил парень и передёрнул плечами. Он сглотнул
от возбуждения. Его грудь высоко вздымалась от тяжёлого дыхания. Ему
тоже приходилось контролировать себя, чтобы, в свою очередь, не
наброситься на альфу, чей запах и само присутствие заставляло течку
усиливаться. Его глаза лихорадочно блестели, по телу пробегали разряды
тока. Он добился своего.
- То есть ты понятия не имеешь, что я могу с тобой сделать, и
какой опасности ты себя, идиот, подвергаешь? Включая …. – он не
договорил. Содрогнувшись, посмотрел на омегу совсем другими глазами.
Лиру стало не по себе, но его тело мгновенно отреагировало на внутренний
импульс альфы.
Нэйт буквально смял Лира в руках, опрокидываясь на пол вместе с ним.
- Профессор, Вы теряете своё лицо, - дрогнувшим голосом проговорил
третьекурсник и осклабился. Низ живота налился таким жаром, что он уже
не контролировал себя. – Неужели-таки трахнете студента? А как же Ваши
принципы? – продолжил он, ощущая, как горячие пальцы альфы сомкнулись на
его горле, а разгорячённое тело мужчины придавило его всем весом к
полу. Омега будто плавился под этими прикосновениями. Он тут же начал
раздирать рубашку преподавателя, стремясь сорвать все покровы;
нетерпеливо шипел, пытаясь освободить его и от ремня. Проворные пальцы
Лира задевали местами оголённый живот альфы, и тот выверенными и
отточенными движениями развязывал и стягивал с себя галстук, другой
рукой с силой давил на грудь вероломного омеги, видя под сбившейся
тканью рубашки его затвердевшие, чуть разбухшие коричневые бисеринки
сосков…. Альфа пророкотал глухим голосом приговор, обжигая ушко омеги
горячим дыханием:
- Твоё дело - дрянь, Галлахер. Допрыгался. Dura lex, sed lex*.
__________________
*- Закон суров, но он закон[/MORE]
Часть II
- Твоё дело - дрянь, Галлахер. Допрыгался. Dura lex, sed lex.
Студент уже выгибался под ним, постанывая. Ткань его трусов
потемнела от влаги. Смазка стекала по ягодицам, по внутренним сторонам
бёдер.
Мужчина, хрипло дыша, расстёгивал свои штаны. Запах течного омеги
завладел им, ударил в голову. Он больше не был способен здраво мыслить и
анализировать. Однако, альфа испытывал ещё и злость, - его
действительно загнали в угол.
- Профессор, - шептал Галлахер, пытаясь проскользнуть руками под
торсом преподавателя и стянуть с себя промокшие трусы. Он облизывал свои
губы. – Профессор, возьмите меня…
Уговаривать долго не пришлось. Альфа схватил руки мальчишки и
прижал их к полу над головой Лира. Он накрыл его трепещущий влажный рот
своим, прорываясь языком в горячую полость рта; разорвал на нём трусы,
обхватил бёдра юного бездарного юриста, бесцеремонно вошёл анус,
истекающий смазкой, и стал немилосердно иметь. Глаза мальчишки
закатились, он громко закричал от такого проникновения, ощущая, как
ствол профессора заполонил его всего изнутри. Стенки ануса сокращались,
ещё сильнее заводя МакТавиша, который с рычанием овладевал течным
омегой. Он кусал губы мальчишки в кровь, сильнее сжимая нежные запястья,
но Лиру было всё равно.
Нэйт буквально вбивался в парня по основание члена, упираясь
головкой в шейку матки. Гибкое тело Галлахера сотрясалось от глубинных,
резких толчков. Он всё время пытался вырвать руки из мёртвой хватки
преподавателя, но тот агрессивно реагировал на каждое такое
поползновение.
- Руки, профессор, отпустите руки! – шептал мальчишка в забытьи. – Вы сломаете мне запястья. Я хочу обнять вас!
Мужчина впивался в шею студента, пропускал кожу сквозь зубы, оставляя красные вспухшие следы.
- Заткнись, не дёргайся, - рычал он, спускаясь на грудь Галлахера,
оставляя засосы буквально на каждом миллиметре медово-смуглого тела.
МакТавиш отпустил его только, когда кончил в третий раз. После
этого, перевернул Лира на живот одним жёстким движением и снова вошёл.
Лир задыхался, он рычал и кричал, царапая под собой пол. Ногти
студента оставляли борозды на деревянных панелях, и сдирались до крови,
ломаясь. Но ему хотелось ещё. Он и подумать не мог, что у МакТавиша
такой большой член. Он будто разрывал мальчишку изнутри, но это было
слишком приятно. Желание обоих никак не унималось. Студент был крепко
прижат: живот и грудь беспрестанно скользили по полу в такт толчкам. Он
поднимал голову, шипя и крича.
В какой-то момент, преподаватель резко остановил свои движения и,
подхватив студента подмышки, швырнул на диван, лицом к себе. Снова
вжался в него, вошёл, стоя на коленях. Лир нашёл губы преподавателя,
посасывал их и покусывал. Запах заведённого до предела альфы был как
никогда силён.
Мальчишка буквально сходил с ума. Он обхватил торс разгорячённого
профессора ногами, впившись ногтями в его спину. Каждый толчок заставлял
его царапать влажную от пота плоть.
Их тела были покрыты горячей испариной. Профессор одной рукой сжал
шею студента, другой властно обхватил его спину, сжимая. В висках
бешено стучала кровь.
- Ты этого хотел? – прогремел он севшим хриплым голосом в ухо,
когда на его члене образовался внушительный узел, и они сцепились.
Парень тяжело дышал, вжатый в спинку дивана, полностью
обездвиженный. Покрытые каплями пота ноги подрагивали, непроизвольно
расслабляясь. Он с трудом сжимал ими МакТавиша.
- Да…. – Тихо прошептал, судорожно ловя воздух ртом. Им овладели
не меньше семи раз за последние два часа. Разбухший у основания член при
малейшем шевелении задевал чувствительные точки сфинктера, - до искр из
глаз омеги. – Вы и сами этого хотели, признайтесь, профессор, - слабо
прошептал он. Тяжёлое дыхание мешало говорить.
Маленькая передышка из-за сцепки, позволила обоим ненадолго вырваться из беспросветного желания двигаться.
- Хотел, - рычал альфа, зализывая следы своих зубов на выпирающих тонких ключицах третьекурсника.
- Но сами себе не хотели признаваться…. – стонал мальчишка,
ощущая, как преподаватель смыкает зубы на его твёрдом чувствительном
сосочке.
- Зачем ты это сделал, Лир?
Нэйт ласкал сосок Галлахера: кусал и лизал, пальцами до боли выкручивая второй.
- Я же порву тебя, несносный мальчишка, - тяжело дыша, шептал
преподаватель, продолжая терзать эти вишенки сосков. Чуть ёрзал, тем
самым причиняя боль Лиру.
- Не шевелитесь, - шипел студент.
- Да ну? – преподаватель двинул узлом резче, и третьекурсник
громко вскрикнул. – Ты ведь не думал, что будет так? Хотел меня? Добился
своего? Что теперь, Галлахер? Ты не покинешь эту квартиру, пока течка
не кончится.
- Я хотел Вас…. Я хочу Вас…. – шептал он. От последнего движения
Нэйта, у него брызнули слёзы из глаз. Альфе и самому было больно, но это
особое наслаждение, - боль во время сцепки.
- Как ты меня хотел?
Узел начинал уменьшаться, а это значило, что совсем скоро они продолжат утолять своё желание друг в друге.
- Я не думал, что вы такой грубый…
- Ты думал, я тебе свечки зажгу и буду целовать? О, Лир, я из тебя
всю душу вытрахаю, – альфа, наконец, почувствовал свободу. Стенки ануса
больше не держали его увеличенный орган.
Галлахер и сам почувствовал освобождение. Он тут же попытался
взять инициативу в свои руки. Преподаватель больше не был похож на того
человека, которого он знал. Всё-таки это был альфа: разгорячённый,
по-звериному сверкающий глазами, грубо сминающий всё его омежье естество
в своих больших ладонях, - со вздувающимися венами. Лир прерывисто
дышал, стараясь повалить его на спину, но натура зверя брала над
профессором верх. Он не признавал ни малейшей инициативы, а потому,
зафиксировав омегу в руках, перетащил его на кровать.
Мужчина заломил руки Галлахера: поджавшего колени под живот, тем
самым выставив попку, и снова входил в него до конца, порыкивая,
чувствуя под собой трепещущую плоть мальчишки. Рубашка Лира прорвалась,
где только можно, перекрутилась, и свисала клочьями. Профессор намотал
на кулак длинные, промокшие уже от пота, волосы студента и начал
задирать его голову назад, заставляя того кричать громче, прогибаться в
спине. Плотно сжатые вместе запястья за его спиной не давали парнишке и
шанса двинуться.
- Профессор, профессор… - стонал Галлахер, ощущая только
наслаждение, пусть и смешанное с болью. Но он не мог представить, чтобы
всё это прекратилось. Его смазка стекала на матрас, пока альфа трахал
его, стоя на коленях и контролируя каждое движение омеги. Кровать
поскрипывала в такт этим движениям.
Пот ручьями стекал по лицу и всему телу альфы, на шее вздулись
вены. Он рычал, не переставая. В комнате воздух был расплавленный и
дрожащий,- от этого грозного животного рокота.
Альфа без конца овладевал своим студентом, забыв, кем они оба
являются. Это всё было неважно. Течный омега, что бьётся под ним в
экстазе; запах, что кружит голову и побуждает его владеть этим жарким,
гибким, влажным телом; реакция на каждое движение, контроль, - это всё,
что имело значение сейчас.
- Пить, - просипел Лир, что лежал на профессоре. Они снова были в
сцепке уже бессчетный раз за последние восемь часов. Мальчишка вжимался
лицом в мокрую горячую шею мужчины, и запустив пальцы в его растрёпанные
влажные волосы. Чёрные прямые пряди упали тому на лицо.
Альфа сглотнул, сам вспомнив о жажде. Он поглаживал чуть подрагивающие руки парнишки.
- Надо сделать перерыв, - он чуть двинул бёдрами и зажмурился под
тихий вскрик Лира. – Если получится, сделаем… - шептал мужчина.
- Сколько времени уже прошло?
- Не знаю… Там рассвело уже, - прищурившись, профессор повернул голову к окну.
Едва они расцепились, Лир кинулся в кухню, а Нэйт пошёл за ним.
Мальчишка судорожно ринулся к кувшину с водой и стал пить, даже не
разлив по стаканам. Вода стекала по его подбородку, груди, животу.
Подошедший альфа испытывал очередной прилив желания, молча наблюдая за
этим, прислонившись спиной к косяку и скрестив руки на высоко
вздымающейся исцарапанной груди.
Едва Галлахер утолил жажду, - протянул кувшин преподавателю. Тот
начал пить, при этом неотрывно глядя на омегу, точно охотник. Лир уже
чувствовал усталость. Он на самом деле не представлял себе, что такое
течка с альфой. Всё ломило и саднило, но отчаянно хотелось ещё. Его
натура требовала этого, но он так устал… "Почему альфа не устал?"
- Терялся в догадках он, понимая, что отдохнуть ему распалённый мужчина
не даст. За эти часы, он начал отличать взгляды профессора. И этот, -
немигающий, был весьма красноречив.
Едва альфа со стуком поставил кувшин на стол,- метнулся к студенту и прорычал:
- На столешницу.
Тот послушался. Его бёдра тут же оказались в железных тисках
пальцев мужчины, и сам он был притянут так, что головой почти лежал на
поверхности. Горячий орган Нэйта сразу погрузился в парня полностью. Лир
снова забыл как дышать. Он смотрел в потолок, стоны срывались с губ
сами собой. Профессор склонился над ним, продолжая смотреть также, как и
несколько секунд назад. Он закинул стройные ноги Галлахера себе на
поясницу, трахая того до изнеможения. У него всё ещё были силы, чтобы
оставлять на этом желанном теле влажные дорожки от поцелуев и красные
засосы. Сколько раз он представлял себе Лира в своих объятьях, когда тот
играл с ним? Невольно будоражил своими резкими движениями, похотливыми
улыбками, многообещающими взглядами. Он снял омегу со стола, быстро
стянул с его плеч изодранную рубашку, чьи остатки до сих пор болтались
на теле; поставил на ноги, разворачивая спиной к себе, мягким движением
руки склонил над столешницей и снова вошёл, подхватив его ногу под
колено и прижимая её к боку мальчишки.
- Хорошая растяжка, - шептал он ему на ухо, водя ладонью по выпирающим позвонкам; втягивал носом воздух, прикрывая глаза.
Через пятнадцать минут таких фрикций, Лир простонал, когда преподаватель был уже на пике:
- Нога… Я стою на одной ноге.
- Чш, - профессор отпустил его, вжался широкой ладонью в грудь
парня, снова впиваясь губами под ушко, поднимаясь выше, засовывая язык в
ушную раковину, похотливо обводя его. Наконец, кончив, он, тяжело дыша,
потащил его за собой - обратно в спальню.
Усталость постепенно брала своё, альфа овладевал Лиром уже не так
рьяно, как в первые часы. Студент отключился первым, проваливаясь в
мёртвый сон без сновидений во время очередного акта в постели. Профессор
заснул чуть погодя, также, находясь в нём.
*
Лир с трудом разлепил глаза. В комнате было тихо и темно. На него
приятно давила тяжесть тёплого крепкого тела. Преподаватель спал на нём,
так и не вытащив член и зарывшись лицом в его волосы. Галлахер, ощущая в
себе мягкий ствол, судорожно вздохнул: желание пробежало по телу
обжигающей волной. Он начал быстро выдыхать через нос, подаваясь бёдрами
вперёд. Член спящего альфы мгновенно напрягся, а его хозяин что-то
невнятно пробубнил сквозь сон. Желание было слишком сильным, Лир широко
раздвинул губы, обнажая зубы и шипя, начал двигать бёдрами быстрее.
Профессор открыл глаза, нащупал лицо мальчишки и тут же ответил на
его движение быстрыми толчками. Он поднялся на колени, утягивая за
собой Галлахера так, чтобы тот сел ему на ноги. Лир обхватил его всеми
четырьмя конечностями и с неистовой страстью впился в рот преподавателя
неловким, но жадным поцелуем. Они сталкивались языками, будто борясь, у
обоих перед глазами метались ослепительные вспышки.
МакТавиш прижимал голову парня к себе сильнее, резко двигая
бёдрами, пока омега и сам успешно и жёстко скользил по его возбуждённому
до каменного состояния члену.
- Хочу тебя, хочу, - хрипел Лир ему в рот, забыв, где он и с кем он.
- Болтун несчастный, - шипел в ответ альфа, обхватывая парня за
плечи и с силой опуская на себя, отчего бёдра Галлахера чуть
содрогались. Мужчина отпускал его на время, позволяя двигаться самому, а
затем снова мучил обездвиживанием.
- Сильнее, ещё сильнее...
Они не услышали, как заскрипел ключ в замочной скважине, как
зазвучали тихие шаги по полу. Не заметили, что в коридоре включился
свет…
Тёмная тень застыла в проёме спальни. Лир, насаживаемый
преподавателем, будто на вертел, задыхаясь и хрипя, содрогаясь и шепча
имя своего любовника, первым заметил краем глаза непонятный силуэт.
В проёме с открытым ртом стоял молодой незнакомый омега. У Лира не
хватало концентрации, чтобы разглядеть его всего, но он сразу что-то
понял для себя.
Профессор покрывал поцелуями его грудь и живот, а Галлахер чуть
отклонился корпусом назад, чтобы лучше видеть растерянного посетителя.
«Наверное, это его дружок».
- Так вот, чем ты так занят в выходные…. Так занят, не берёшь трубку, - прозвучал дрожащий голос.
Альфа не остановил толчков, не перестал вбиваться в течного омегу,
но голову поднял, скользнул мутным взглядом по пришедшему…
- Джесси, - хрипло прошептал он, глядя на своего парня, что
медленно скатывался по стеночке на пол. Но у профессора не было сил
противиться своей природе.
Лир ухмыльнулся, глядя на несчастного омегу. Он облизал средний
палец и показал Джесси фак, отчего тот резко подскочил и вылетел прочь
из квартиры, хлопнув дверью. Галлахер умудрился расхохотаться даже
будучи в таком состоянии.
Последний жест парня не ускользнул от альфы. Он разозлился: на
себя, на него, на Джесси, что пришёл. Злоба захлестнула его.
- Ты что творишь? – скидывая с себя Лира, рявкнул он и посмотрел
на третьекурсника таким взглядом, что даже улыбка сползла с лица
дрянного парня.
Альфа схватил его за горло и вжал в подушку, никак не реагируя на то, что мальчишка вцепился ногтями в кисть его руки.
Первая звучная пощёчина прожгла щёку омеги, вторая заставила содрогнуться всё тело, а третья так и не долетела до него.
- Будете бить меня, профессор? – Едко прошипел Лир, чуть не плача,
и альфа выдохнул, поняв, что творит. Он разжал ладонь и накрыл омегу
своим телом, тяжело дыша, осыпая поцелуями его горящее от ударов лицо.
Мужчина ласкал его, а мгновенная ярость утекала, как вода в песок.
Растворялась в неистовой нежности.
- Нет, не буду бить, - шептал он. – Прости.
И он снова овладевал Галлахером, не замечая, как тот победно
скалится. Лир отвечал альфе с той же страстью и неистовством, он ласкал
его, забыв обо всём.
Оба пришли в себя лишь на четвёртые сутки. Течка закончилась. За
это время они прерывались на несколько часов только дважды. Оба были
измождены, усталы, но истома не проходила.
Лир осознал, насколько был самоуверен, оценивая все полученные за
эти дни трофеи и чувствуя ломоту в каждой мышце своего тела. Кроме того,
от внушительного члена альфы, у него изнутри всё ныло и горело, но он
мужественно претерпевал эти мучения, ведь они не идут ни в какое
сравнение с наслаждением, пережитым за эти три с половиной дня.
В голове был белый лист. Галлахер старательно мылся в душе
профессора. Намыливался, пошикивая, если, вдруг сильнее, чем надо,
задевал какой-нибудь неловкий синячок или ссадину. Альфа в порыве
страсти вовсе не отличался кропотливостью и аккуратностью, какая была
присуща юристу обычно.
- Так старательно смываешь с себя мой запах? – омега услышал хриплый голос над ухом.
- Нет, я просто…
Ладони обхватили его лицо и повернули. Профессор жадно и властно
впился в его рот. Лир ничего сообразить не успел, как им овладели прямо в
душе, прижав животом к кафельной стене.
- У меня же… - задыхался он на каждом толчке. – У меня же.. Те.. Течка… Кончи.. Лась…
Вжимаясь ладонями в стенку, мальчишка содрогался и стонал.
- И что теперь? – прошептал альфа, сжимая его волосы у корней, совершенно не смутившись.
*
Лир застёгивал рубашку на преподавателе, сидя возле него на коленях.
- Завтра с зачёткой в триста десятой, в пятнадцать тридцать? – спросил он ровным голосом.
- Да, - кивнул мужчина, застёгивая ремень на брюках. Им обоим пора было ехать в академию.
Галлахер понятия не имел, чего теперь ждать от профессора. Его
лицо снова стало прежним – непроницаемой маской безразличия, и смотрел
он будто сквозь него. Будто и не было этих дней беспрерывного траха.
Будто не он был тем альфой, что владел им по десять часов подряд.
- А в четверг с паспортом.
Лир непонимающе уставился на альфу.
- Ч-чего? На отчисление?
- С паспортом, - повторил МакТавиш. – В ЗАГСе в одиннадцать.
- Ч-чего? – снова спросил Лир, совершенно не понимая, что это за слова такие. Странные у профессора шутки.
- А ты думал, я тут в куклы с тобой играю? Повторяю. В среду с
зачёткой в триста десятой аудитории. А в четверг – с паспортом в ЗАГСе.
Ничего не перепутай. Это не обсуждается.
Лир аж оторвал последнюю пуговицу с рубашки, да так и застыл с ней в руке.
«Вот теперь я попал. Dura lex, sed lex».
суббота, 09 июля 2016
Фэндом: Shingeki no Kyojin
Основные персонажи:
Армин Арлерт, Леви (Ривай) Аккерман
Пэйринг:
Ривай/Армин
Рейтинг:
PG-13
Жанры:
Слэш (яой), Ангст, Драма, POV, Hurt/comfort
Предупреждения:
Нецензурная лексика, Underage, UST
Размер:
Драббл, 3 страницы, 1 часть
Статус:
закончен
Описание:
Он цепляется за мои ремни, тянет на себя, судорожно хватает за рукава. Крыша у него однозначно едет. У меня хватит духа выгнать его. Я не делаю этого. Молча указываю взглядом на кровать. Пять, четыре, три.
- Раздевайся, ложись и заткнись, наконец.
Публикация на других ресурсах:
С указанием авторства.
Примечания автора:
Плачут те, у кого есть надежда.
Текст фанфика
Основные персонажи:
Армин Арлерт, Леви (Ривай) Аккерман
Пэйринг:
Ривай/Армин
Рейтинг:
PG-13
Жанры:
Слэш (яой), Ангст, Драма, POV, Hurt/comfort
Предупреждения:
Нецензурная лексика, Underage, UST
Размер:
Драббл, 3 страницы, 1 часть
Статус:
закончен
Описание:
Он цепляется за мои ремни, тянет на себя, судорожно хватает за рукава. Крыша у него однозначно едет. У меня хватит духа выгнать его. Я не делаю этого. Молча указываю взглядом на кровать. Пять, четыре, три.
- Раздевайся, ложись и заткнись, наконец.
Публикация на других ресурсах:
С указанием авторства.
Примечания автора:
Плачут те, у кого есть надежда.
Текст фанфика